«Наш главный враг — ревматизм»: каскадер из Уфы рассказал о трюках в кино и актерской кухне

Евгений Вдовин — актер, про каких говорят: самоучка. Но, несмотря на отсутствие академического образования, свой дебютный фильм он снял в 17 лет, его фотография красуется в интернет-проекте «Кинопоиск», а кинофильмам рукоплещут в Америке. А еще 26-летний уфимец — режиссер, оператор, сценарист и каскадер. Одним словом, за какое дело в киноиндустрии возьмется, все получится на пять с плюсом. Ни дать ни взять — местный Квентин Тарантино.

Евгений рассказал, сколько в башкирской столице зарабатывает актер, почему снимать хорошее кино в Уфе проще, чем в Москве, и поделился секретом успеха в любимом деле.

— У бабушки был гигантский шкаф, забитый кассетами с кино 90-х. Это были типичные боевики: плохой дядя убил его напарника, а хороший парень мстит. Я просто в это влюбился! Как-то мама услышала по радио, что в Уфе набирают на курсы актерского мастерства, и меня взяли. Я тогда учился в 9-м классе, учителя махнули на меня рукой: «Он двоечник, но личность творческая. Пусть уж доучится, а потом будет в кино сниматься, школу прославлять».

— Через три месяца был выпуск, я снялся в какой-то короткометражке, которую показали на «Всей Уфе».

— Потом попробовал ушу — хотелось освоить более красивое боевое искусство. Когда увидел фильм «13-й район», решил, что это круто, и стал осваивать паркур — искусство рационального передвижения. Мы собирались компанией человек по 50 на Гостином дворе и прыгали. Крутая или скользкая стена, травка, где можно поделать сальто, — всё шло в ход. Я выходил из дома утром, в обед брал кефир и булочку и снова скакал до вечера. Потом все пошли своим путем: один стал МЧС-ником, другой альпинистом. А я вот каскадером.

—Она только открылась и назвалась школой с натягом: мы смотрели видяхи в интернете, прыгали, как умели, на двух больших матах, а тренер за нами просто наблюдал. Я был не самым лучшим учеником, даже сальто назад боялся сделать, год учился. Достать в те времена бесплатный зал для тренировок было счастьем — мы просто радовались, что у нас есть четыре теплые стены, и скакали кто во что горазд.

— Нашу дебютную короткометражку показали в «Родине», она называлась «Соседка», я уже тогда начал болеть трюками. Тема обычная: герой познакомился с новой соседкой, у той был ревнивый ухажер, ему пришлось набить морду, а потом — любовь, шуры-муры. В общем, типичная тема для 17-летнего подростка.

— На юриста. Но на втором курсе познакомился с Сергеем Мориным — профессиональным каскадером, он снялся во многих фильмах. Уже тогда я засматривался на Джеки Чана, мне было интересно создавать интересные трюки, как у него. Колледж я тут же забыл. Поехал в Москву к Сергею без рубля в кармане — впитывать профессиональную каскадерскую кухню: сценический бой, работа с партнерами, которые его чувствуют, удары, отыгрыши ударов, падения так, чтобы не было больно, но выглядело естественно. Через месяц я вернулся и начал работать на полнометражной комедии «Наган».

— Организовывал все процессы, другими словами, всех пинал и готовил реквизит. В «Нагане» был случай: прямо на ходу решили в одном месте сделать трюк: главный герой проносился мимо строителей, одного из них цеплял и тот падал. Я подлетал, падал спиной на тонкий матрас, а режиссер командовал: «Давайте так, а теперь давайте эдак!» В итоге — 37 падений в одном дубле, и его в фильм, вполне возможно, не поставят. В кино так часто бывает.

В фильме «Бабич», исторической ленте про Шайхзаду Бабича, в начале подготовительного периода я был вторым режиссером, постановщиком трюков и снялся в одном эпизоде как каскадер: играл драчуна-алкоголика, которому об голову бутылку разбивают. Мне было интересно ставить сражения: бои на мечах, прыжки на конях. С конями было сложнее всего. Оказывается, в Уфе нет ни одной каскадерской лошади. Животные пугались вспышек и взрывов, шарахались в разные стороны, и падать с них было очень страшно. В итоге я бежал в пехоте перед конницей, а когда гремел взрыв, падал на спину с закрытыми глазами и думал: «Хоть бы ни одна животина на меня не наступила!». И так семь дублей. Потом я ушел — не зная башкирского, было трудно адаптироваться под проект.

— А три месяца назад мы с режиссером Русланом Шарким и оператором Данилом Васильевым сняли еще один мистический хоррор в анимешном стиле, называется «Отдел психических исследований», там я играю главную роль. Это будет пилотная 40-минутная серия, смонтируем и поедем в Москву предлагать — мечтаем снять полноценный сезон. Один продюсер как-то сказал: «Не стоит бояться продвигать свои картины, всегда ищут что-то новое — актеров, идеи, сценарии. Если есть что показать — показывайте».

— Самостоятельная команда, которой круто работать вместе. Я занимаюсь одним, Данил — другим. Руслан Шаркий — вообще режиссер, оператор, постановщик и сценарист, вдобавок еще гример и создает графику. А вот «Бабич» режиссера Булата Юсупова показали даже в Америке, фильм очень понравился. Единственное, сказали: «Интересное историческое кино, задевает душу. Но вам с графикой бы поработать». После этого поняли, что нам интересно работать дальше вместе. Сейчас идет подготовка к съемкам еще одно исторического кино «Первая республика». Подробности пока не буду рассказывать — сценарий имеет свойство по 30 раз переписываться.

— Пока что режиссер и сценарист вкладываются в съемку из своего кармана. В Москве съемка пилотника обошлась бы в миллион рублей, это точно. В Башкирии снимать дешевле: к примеру, снимая «Отдел психических исследований», мы уложились примерно в 150 тысяч. И это при том, что у нас есть операторы, режиссеры и художники, которые могут создавать красивую и интересную картинку, хорошая техника.

— «Плохой игрок». На нашем уфимском фестивале она заняла первое место среди номинаций «Лучшая экшн-сцена». Но я пока не сделал ни одного проекта, которым мог бы гордиться. Хотя нет. После «Чикатауна», криминального фильма моего друга Андрея Клименко, где я играю хитроумного курьера, меня стали узнавать на улице. Я стоял в банке, и вдруг меня в спину ткнул мужик в костюме: «Ты же в "Чикатауне" снимался, да?»

— Черниковские теперь меня часто узнают — ведь это кино про Черниковку.

— В Уфе обычному, незнаменитому актеру платят около 2 тысяч за смену. Если смен в таком фильме 18–20, нетрудно сосчитать заработок. У приглашенных знаменитостей из Москвы цена может быть и до 50 тысяч за смену — к этому, думаю, и нужно стремиться.

— Было время, денег не хватало. Приходилось подрабатывать оператором на свадьбах. Однажды вообще решил все бросить и устроился в одну фирму. В офисе меня хватило на два месяца, я просто изнемогал! Спасла супруга. Она не пилила, мол, иди на завод и купи мне шубу. Сказала очень мудро: «Ты выглядишь не так, как раньше. Стал дерзкий, грубый. Сейчас ты мне не нравишься. Перестань быть таким».

— Я понял, что нужно возвращаться в кино, и стал, как прежде, весельчаком.

— Начинаю усиленно тренироваться только под конкретный проект. Слава богу, пока обошлось без серьезных травм. Единственная проблема многих каскадеров — ревматизм. Каждая смена погоды — жестокие боли в суставах.

— Академическое образование, считаю, только мешает: заставляет мыслить в определенных рамках. Теорию можно получать в интернете, главное, знать, чего ты хочешь. Я постоянно смотрю обучающие ролики и мастер-классы, беру почерки знаменитых режиссеров. Как сказал Джеки Чан, не бойтесь воровать, просто привнесите что-то свое. Если посмотреть старые фильмы Бастера Китона, современника Чарли Чаплина, можно узнать все трюки Джеки Чана, которые он развил, адаптировал и дополнил своим.

— Сделать то, что людям понравится. Кино о жизни и переживаниях снять пока не могу — ничего такого до 30 лет быть не может, потому что ты как личность еще не сформировался и не набрался опыта. Может быть, лет в 50 я уйду в глубокую философию. Но пока снимаю то, что весело и интересно.