Уфимский кардиохирург о работе: «В сердце дыра, кровь хлещет, пришлось заткнуть ее пальцем»

Работа врача — это не только слепое следование учебникам. Иногда медики вынуждены применять нестандартные методы спасения людей, особенно когда счет идет даже не на минуты, а на секунды. В преддверии Дня медика, который отмечают 16 июня, корреспондент портала UFA1.RU поговорил с врачом, который посвятил медицине 50 лет своей жизни. Роберту Ахметову 78 лет. И он прошел путь от фельдшера скорой помощи до главы кардиохирургического отделения одной из главных больниц республики. Сегодня медик поделился с нами историями из своей практики.

Профессию определили болотные сапоги

Роберт Салимович родился за месяц до начала Великой Отечественной войны в глухой деревне Давлекановского района. Отец ушел на фронт и не вернулся, осталась только мать. Но самыми тяжелыми для Роберта стали послевоенные годы. Он нес на своих детских плечах все домашние заботы: мать работала в детском доме до позднего вечера, а Роберт занимался хозяйством.

— И за огородом приходилось смотреть, и скотину кормить, и за младшими детьми смотреть, и самому поиграть хотелось. В это время у меня и зародилась потребность постоянно помогать людям, — вспоминает Роберт Салимович.

В 17 лет будущий врач окончил школу и поехал поступать в нефтяной университет в Уфу. Но по конкурсу не прошел — подвел русский язык, потому что учился он в национальной школе. Тогда Роберту Салимовичу пришлось устроиться слесарем-инструментальщиком в ремонтно-механический завод города Салавата.

Спустя два года юношу забрали в армию. Он стал пограничником на территории рядом с Китаем — служил на озере Хасан. Его назначили старшим мастером по электроприборам, которые фиксировали переход границы. А в 60-е годы через границу с Китаем в Советский Союз часто пытались попасть и китайцы, и японцы, и корейцы. Однажды такой перебежчик попытался пересечь границу во время службы Роберта. Иностранца не могли найти три дня. И Ахметова, как самого молодого, отправили его искать.

— Я пошел прочесывать местность. В один момент смотрю — идет солдат. Я кричу дежурную фразу: «Стой, кто идет?» И выпустил сигнальную ракету, чтобы привлечь помощь. Оказалось, это тот самый перебежчик-кореец — я его задержал, а через несколько дней его увезли на допрос в погранотряд. О том, кто это и что хотел совершить на территории страны, нам не рассказывали. А потом мне пришла награда — меня отправили в отпуск и даже вручили премию. Отсюда делаю вывод, что это был серьезный шпион, — вспоминает Роберт.

За этот случай солдату вручили нагрудный знак «Отличный пограничник» и медаль «За отличие в охране государственной границы».

Будущую профессию Роберта определил случай. А было это вот как: всем солдатам выдавали болотные сапоги. Свою пару Ахметов берег, а в один момент проворонил — кто-то их украдкой надевал. После этого случая Роберт заразился грибком. И так долго и мучительно он боролся с недугом, что и решил посвятить себя медицине.

И прямо с армейского плаца юноша поехал поступать в медицинский институт. Ему даже выделили 24 рубля: на дорогу, пропитание и проживание. Но деньги быстро кончились, и тогда Роберту пришлось идти разгружать уголь.

— Доехать до дома я не мог. А если бы провалился на экзамене — опозорился бы на всю деревню. Денег не хватало, единственное, что спасало — для солдат был бесплатный хлеб и чай в столовой. Так я питался около месяца, — вспоминает Роберт.

К счастью, экзамен он выдержал и в институт поступил. И даже закончил его с отличием. Уже на третьем курсе Роберт начал подрабатывать санитаром, потом перешел набираться опыта на скорую помощь.

После вуза Роберт попал по распределению в Кушнаренковский район хирургом. Но попал в прозекторскую и вскоре стал подрабатывать на полставки судмедэкспертом. И не пожалел — специфическая работа помогла изучить анатомию.

— Главный врач даже спрашивал: что ты так долго возишься? В первое время минут 20–30 вскрытие занимало, а потом — по нескольку часов. Я ему ответил, что учусь, — смеется медик.

Но хирургию Роберт не бросил — брал ночные дежурства.

Свою первую операцию Роберт помнит как вчера — с подозрением на аппендицит привезли пожилую фронтовичку. Ахметов был тогда 28-летним «зеленым» врачом.

— Я весь трясся, хотя и был о себе очень высокого мнения — у меня же высшее образование! Встали к операционному столу, напротив меня медсестра. И тут я понимаю, что найти червеобразный отросток не могу! Говорю сестре: «Любовь Павловна, что-то я не нахожу». Она посмотрела с противоположной стороны, достала и говорит: «На тебе аппендицит», — улыбается медик.

Через семь лет, когда врач перевелся в уфимскую больницу № 6, скорости, с какой он оперировал, коллеги только удивлялись. За сноровку Ахметова любили и медсестры — все хотели ассистировать молодому хирургу.

Заткнул рану пальцем

Однажды директор овощебазы пошел на встречу в ресторан с южанами. Там горячие мужчины что-то не поделили между собой, завязалась потасовка. Кто-то достал оружие и выстрелил директору прямо в сердце — пуля оставила в нем огромную дыру.

— Открытое ранение, кровь хлещет. Я заткнул рану пальцем, так мы и поехали в операционную. И уже там спасли ему жизнь, — вспоминает Ахметов.

Сейчас тот спасенный мужчина работает помощником депутата. Иногда он даже созванивается с хирургом.

Эфиром дышали все вместе

В 70–80-е годы в арсенале хирургов был только рентген. Ни УЗИ, ни других диагностических аппаратов не было и в помине. Медики были вынуждены полагаться только на свое чутье и профессионализм.

— Наличие техники в некоторой степени притупляет бдительность. Доктора надеются только на технику, а она может давать сбой, — говорит медик.

Медикаментов тоже не было — хирурги выкручивались как могли.

— Был такой случай: у пациента сосудистое ранение. К тому же склонность к тромбозу. Оперировали его долго — у мужчины была густая кровь. В то время препаратов, разжижающих кровь, было мало, к тому же они были малоэффективны. Только все размоем, как кровь густеет и невозможно прооперировать. И так восемь часов подряд, — вспоминает хирург.

Было туго и с наркозом. Обезболивали в основном новокаиновой блокадой, но результат она давала недолгий. Однажды на операционный стол попал молодой мужчина. Операция прошла успешно, Роберт уже собирался уходить, как медсестра воскликнула, что пациент умер.

— Я смотрю — он уже синий лежит. Начал массаж сердца — ничего не получается. Я со злости ударил ему в область сердца. И оно запустилось! Пациент начал приходить в себя. «Новокаин» ему уже не поможет, тогда я применил другой метод — на лицо пациента надевается маска и туда наливается эфир. Эффект, конечно, был, но эфиром дышали и все, кто находился в операционной, — вспоминает кардиохирург.

Когда пациент пришел в себя, стал жаловаться на боли в области сердца — оказалось, что врач сломал ему ребра. Но зато парень остался жить.

Отогрелся и ожил

Однажды зимой в жуткий мороз в больницу привезли пациента с обморожением. Врачи его осмотрели, а пока готовили палату, он уснул возле батареи в холле приемного покоя. Когда за ним пришли, медсестры решили, что он умер. Позвонили родственникам — те в шоке. Медперсонал пригласил их забрать тело.

— Они приезжают за покойником, а больной уже отогрелся и чувствует себя вполне хорошо, — улыбается врач.

Чтобы полежать в больнице, втыкали в сердце гвозди

В больнице, где работал Ахметов, две палаты отвели для заключенных. Там они получали лечение, их хорошо кормили, и они могли «отдохнуть» от трудовых будней. Правда, держали их в палатах под охраной. Но все равно такой пансион очень нравился заключенным. Чтобы попасть в лазарет, они шли на чудовищные уловки.

— Втыкали себе в область сердца гвозди. Чтобы их извлечь, приходилось вскрывать грудную клетку, а затем хитрец три недели отлеживался на больничной койке. Однажды привезли такого заключенного. Смотрю на рентген — крови нет. Тогда я обработал раны и грудную клетку вскрывать не стал. Просто выдернул гвоздь и закрыл рану. Ох, какой он недовольный был — лишился лазарета, — вспоминает врач.

Самое тяжелое — пропустить болезнь

Роберт признается, что больше всего он боялся пропустить болезнь и отправить нелеченного человека домой.

— Бывает, дежуришь по десять часов, время четыре часа ночи, ум притупляется. Поступает пациентка — вроде ничего нет. Думаешь, надо писать отказ. И тут тебя осеняет, начинаешь рассуждать — ведь она не зря приехала сюда. Повторно осматриваешь и находишь заболевание. Я очень боялся отправить домой человека, который нуждался в помощи, — говорит медик.

Роберт несколько раз чуть было не отправлял домой таких серьезных пациентов. А в результате у них обнаруживали гнойный аппендицит.

Первыми на остановленном сердце оперировали собак

Аппарат искусственного кровообращения Роберт впервые увидел в первой городской больнице. Он его очень увлек, потому что с его помощью можно было проводить операции на остановленном сердце — прибор гонял кровь, как насос. Первую операцию он провел 17 марта 1977 года. На стол к хирургам попал 29-летний мужчина с пороком сердца. Операция прошла успешно. С тех пор этот аппарат спас жизни не одному десятку человек.

Медперсонала не хватало, и Роберт был вынужден обслуживать аппарат сам. От постоянного контакта с дезинфицирующими средствами у хирурга развилась на руках экзема, и он был вынужден уйти. Но судьба подкинула ему еще одно испытание.

Принимали пациентов в обычной квартире

Когда Ахметов пришел работать в новый микрорайон Сипайлово, ни поликлиники, ни медиков там не было. Зато уже проживали 5–6 тысяч детей и 30 тысяч взрослых. Роберт стал принимать как детей, так и взрослых.

— Нам дали восемь обычных квартир на улице Жукова на первом этаже, там мы и вели прием: в двух принимали детей, в остальных — взрослых. Там же был и физкабинет, и процедурный. Врачей не хватало, но мы справились, — вспоминает Роберт.

Позже ребятню передали детской поликлинике, а для взрослых стали строить свою. Все это курировал Ахметов. Но когда стройка закончилась, хирург, который фактически полностью выстроил медицинскую помощь в микрорайоне, остался не у дел — главным врачом крупного медцентра поставили другого.

Тогда Роберт возглавлял поликлинику № 15.

Ахметов стал отличником здравоохранения и заслуженным врачом Башкирии, но никогда к званиям не стремился. Но больше всего врач гордится другим. В 2012 году среди пациентов пятнадцатой поликлиники проводили опрос и определяли лучшего врача медучреждения. И многие пациенты отдали свои голоса за Роберта Салимовича.

— Мне дали простую грамоту, но я ценю ее больше, чем звание заслуженного врача, потому что это мнение людей, — говорит Ахметов.

Хирург подсчитал, что за всю свою жизнь он прооперировал более двух тысяч человек.

Сейчас Роберт работает хирургом в поликлинике. Правда, уже давно не оперирует. Но очень скучает по тем временам: ведь профессию не выбирают — врачами рождаются.

— Сейчас я не получаю морального удовлетворения, потому что не вижу результата своей работы. Даже несмотря на бессонные ночи, я хотел бы вернуться в операционную, — говорит заслуженный врач Башкирии. — Бывало так, что оперировать приходилось целыми сутками. Заходишь в ординаторскую, а там все, что ты принес на дежурство, уже съели. Тогда берешь хлеб, наливаешь стакан воды и понимаешь, что ничего вкуснее этого нет.