Испытано на себе: реально ли в Уфе проголосовать дома

Неделю назад я неудачно шлепнулась на льду. И вот, пожалуйста, получите и распишитесь — перелом.

— Милочка, вам — постельный режим и не скакать недели три как минимум, — посмотрел на снимок и покачал головой врач.

Что делать: оформляю больничный и прыгаю на одной ноге обратно домой — выздоравливать.

В пятницу позвонили коллеги. Мельком затронули тему моей сломанной конечности и наперебой стали рассказывать, кто куда пойдет голосовать. Батюшки-светы: в воскресенье же выборы! Со сломанной ногой да по сугробам до избирательного участка я точно не доскачу. Неужели судьбу страны без меня будут решать?!

К счастью, вспомнила, что можно якобы специально обученного человека с урной для голосования домой заказать. Вот что из этого получилось.

А у вас веская причина?

Тут же бросилась звонить в избирательный участок, но телефон лениво выдавал гудки. Но судьба страны не ждет — судорожно нахожу на просторах интернета телефон горячей линии и набираю центральную избирательную комиссию республики:

— Алло, ЦИК слушает.

— Я хочу домой пригласить человека с урной, чтобы проголосовать. Это возможно? — от волнения у меня потеют ладони: вдруг откажут?

— А причина у вас веская? Болезнь или что? — допытывается строгий голос.

— Ногу сломала, дойти до вас не смогу. Достаточно веская причина?

— Тогда звоните на свой участок, они в будни с четырех до восьми вечера работают, там вас запишут и поставят в очередь. Только если будете звонить в день голосования, постарайтесь их набрать до двух, потом они уходят по адресам, — проинструктировали в ЦИКе.

Ух, гора с плеч! Я дозваниваюсь до участка, отвечаю на те же самые вопросы.

И — вуаля:

— К вам придут 18 марта в течение дня, ждите, — обещает мужской голос.

Да куда ж я денусь с гипсом на ноге? Держись, страна, всё будет в лучшем виде!

Утром 18 марта телефон разрывался, как наэлектризованный: друзья и коллеги торопились рассказать, как сходили на избирательный участок, угостились там пирожками на славу, получили подарочки и поставили галочку.

А я сижу и завидую — когда же ко мне придут?

Ждать пришлось до обеда. В 14:23 звонок разразился трелью, и на пороге квартиры объявились трое мужчин: паренек с папочкой, мужчина лет 50 с урной для голосования и брутальный полицейский.

— Мы с избирательного участка, здравствуйте. Гузель Асхатовна здесь живет? Можем пройти? — рапортует полицейский.

Я как увидела делегацию, речь потеряла. Видимо, от счастья.

— Проходите, — говорю, а сама на костылях пытаюсь в сторону стола проковылять.

Молодой человек сверяется со списком, напротив моей фамилии ставит галочку и просит заполнить заявление. В бланке следует вписать свои данные и причину, по которой я не могу явиться на избирательный участок. Послушно ставлю везде подписи.

— А справку о переломе-то надо? — вдруг спохватываюсь я.

— Мы и так видим, что не притворяетесь, — улыбается дядя с урной.

Наконец все формальности позади, и мне вручают долгожданный бюллетень. Ставлю заветную галочку и опускаю документ в урну.

— Ребят, а можно я с вами сфотографируюсь? — вопрошаю я. — На память — когда еще так голосовать буду.

— Не положено нам! — отрезал полицейский и сжалился: — Вы выздоравливайте да на участок приходите. Там и фотографируйтесь, сколько угодно.

Ну что поделать, останусь без фоточки. Зато долг гражданский выполнила.