Мужчина, до смерти избивший в уфимском клубе «Правда» массажиста, может выйти по УДО

Уфимец Богдан Жердий, отбывающий срок в колонии Салавата, в скором времени может оказаться на свободе. Богдан сидит по статье «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть» — он один из трех приятелей, которые в клубе «Правда» несколько лет назад избили 32-летнего массажиста Рустема Багаутдинова.

Заключенный Жердий решил воспользоваться своим законным правом и подал прошение об условно-досрочном освобождении. Заседание, где рассмотрят его ходатайство, состоится уже на этой неделе. В случае, если судья встанет на его сторону, общий срок его заключения составит четыре года.

Отец погибшего Амир Багаутдинов вместе с другими родственниками потребовал оставить его за решёткой на весь срок. Но в торжество правосудия семья уже верит слабо.

Драка со смертельным исходом произошла на крыльце ночного клуба «Правда» в декабре 2013 года. Трое молодых людей — 19-летний Зураб Давитадзе, 20-летний Мурат Маашев и 21-летний Богдан Жердий — до смерти избили 32-летнего массажиста фитнес-клуба «Барбара» Рустема Багаутдинова.

Доказательством вины молодых людей послужила запись с камеры наружного виденаблюдения. На кадрах четко прослеживалось, как Давитадзе подходит к двум посетителям клуба и перекидывается с ними парой фраз, после чего бьёт одного по лицу. Потерпевший пытается ответить, но удар получается смазанным — кулак приходится по лицу рядом стоящего друга Давитадзе. В результате завязывается массовая драка.

Рустем пытался урегулировать конфликт, но драчуны втянули в потасовку и его. В какой-то момент обидчики накинулись на Рустема втроем.

С тяжелейшими травмами его доставили в городскую больницу № 21, где через две недели он скончался, не приходя в сознание.

— Судмедэксперт сообщил, что на теле моего сына «не было живого места», — вспоминает отец погибшего. — Просто в фарш его превратили. Мы считаем, что это было преднамеренное убийство по предварительному сговору.

Приговор трём друзьям вынесли в октябре 2014 года в Октябрьском райсуде Уфы. Зурабу дали десять лет лишения свободы, Мурату — девять, Богдану — за помощь следствию и раскаяние — семь. Позже Верховный суд республики снизит срок Жердию — до шести лет.

По словам отца Рустема, после смерти сына жизнь его семьи изменилась бесповоротно.

— Пятнадцать лет назад у супруги диагностировали рак. С болезнью мы справились, но когда Рустема не стало, на нервной почве у неё случился рецидив, она стремительно похудела, сейчас от нее осталась лишь тень. Меня тоже здоровье подводит: в прошлом году попал в больницу № 21, в то самое реанимационное отделение, где две недели умирал наш сын. Все шесть дней, что я там находился, супруга была рядом. Всё всплывает перед глазами: как врачи катят каталку с Рустемом, у него тогда уже отказали органы, а мы ничем не можем ему помочь, — говорит Амир. — Мы были с ним, когда он умер. В 3:15. У матери до сих пор часы в изголовье кровати показывают это время — в память о нём.

Супруга Юлия, с которой Рустем в тот злополучный вечер отмечал годовщину свадьбы, снова вышла замуж, во второй раз стала мамой. По словам бывшего свёкра, женщина, которая считается потерпевшей стороной по делу, также подписала ходатайство об отказе в удовлетворении просьбы об УДО.

Действительно, по закону заключённый имеет право на условно-досрочное освобождение. Но при определённых условиях: например, за хорошее поведение и отбытие двух третей срока. Но родственники погибшего — отец, мать, брат и сестра — против такого развития событий.

— Жердий и так получил меньше всех. Но ведь вполне возможно, что именно его удар оказался для моего сына смертельным, — считает Амир Багаутдинов. — Боюсь, что он может стать «первой ласточкой» — через год возможность ходатайствовать по УДО появится у Маашева, а потом и у Давитадзе. Выпускать его нельзя, чтобы неповадно было другим.

Извинений, со слов отца погибшего, родные так и не дождались.

— На суде все трое признали свою вину «частично». Жердий даже попросил прощения, но сделал это на камеру, чтобы выглядеть белым и пушистым. За четыре года он не позвонил и не написал нам ни слова извинений, — сокрушается Амир.

По словам мужчины, родителей потерпевшими в этом деле не считают, но он надеется, что их просьбу всё равно не оставят без внимания.

— Всё зависит от судьи. Начальник колонии подписал ходатайство Жердия, значит, тот вёл себя хорошо и имеет все шансы выйти на волю. В любом случае, какое бы решение в суде не приняли, у нас есть десять дней на апелляцию, — говорит отец погибшего мужчины.

Увы, выйти на связь с родными осужденных парней либо с их адвокатами и узнать их версию тех трагических событий пока не получилось, сколько мы ни старались.

Впрочем, не вышли они на контакт и четыре года назад, после смерти Багаутдинова. Тогда мать Давитадзе общаться с журналистами отказалась наотрез.

— Мне сейчас и без вас тяжело, — всхлипнула женщина в домофон и бросила трубку.

Единственным, кто высказался по поводу Давитадзе, и даже встал в каком— то смысле на его защиту, был тренер парня по греко-римской борьбе. Он уверял, что у мальчишки и его друзей наверняка не было намерения кого-то убивать.

За остальных же участников смертельной потасовки — Маашева и Жердия — слова так никто и не замолвил.

Мы не теряем надежды все же пообщаться с законными представителями парней и отразить их мнение.

— В данном случае заключённый отсидел достаточно, чтобы ходатайствовать об УДО, — говорит адвокат Роман Петров. — При соблюдении нескольких условий — а они в последние годы были ужесточены, заключённый имеет полное право написать такое прошение. В список требований входит: отсутствие нарушений за время пребывания в колонии, положительная характеристика от начальника тюрьмы, выплата всей суммы компенсации потерпевшей стороне. Государство поместило его в тюрьму, чтобы дать ему возможность перевоспитаться. Поэтому, если видно, что преступник действительно раскаялся, суд встаёт на его сторону.

По словам адвоката, в десятидневный срок после вынесения решение суда можно обжаловать. Потерпевшая сторона имеет возможность подать апелляцию, затем — кассационную жалобу, обратиться в вышестоящие инстанции в Москве или написать заявление прокурору района с просьбой не поддерживать прошение об условно- досрочном освобождении заключённого.